понедельник, 17 августа 2015
REBOOTING THE SYSTEM 100% LOADING...
Давайте с чистого листа?
Линия отрыва:
Давайте с чистого листа?
Линия отрыва:
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
воскресенье, 16 августа 2015
When I was growing up, my family kept chickens. We always had about a dozen of them at any given time and whenever one died off — taken away by hawk or fox or by some obscure chicken illness — my father would replace the lost hen. He'd drive to a nearby poultry farm and return with a new chicken in a sack. The thing is, you must be very careful when introducing a new chicken to the general flock. You can't just toss it in there with the old chickens, or they will see it as an invader. What you must do instead is to slip the new bird into the chicken coop in the middle of the night while the others are asleep. Place her on a roost beside the flock and tiptoe away. In the morning, when the chickens wake up, they don't notice the newcomer, thinking only, "She must have been here all the time since I didn't see her arrive." The clincher of it is, awaking within this flock, the newcomer herself doesn't even remember that she's a newcomer, thinking only, "I must have been here the whole time…"
STRAIGHTFORWARD AND BOTOMLESS 'YES'
* * *
Yoga, in Sanskrit, can be translated as "union." It originally comes from the root word yuj, which means "to yoke," to attach yourself to a task at hand with ox-like discipline. And the task at hand in Yoga is to find union-between mind and body, between the individual and her God, between our thoughts and the source of our thoughts, between teacher and student.
(to relax muscles before the meditation)
The Yogic path is about disentangling the built-in glitches of the human condition, which I'm going to over-simply define here as the heartbreaking inability to sustain contentment. Different schools of thought over the centuries have found different explanations for man's apparently inherently flawed state. Taoists call it imbalance, Buddism calls it ignorance, Islam blames our misery on rebellion against God, and the Judeo-Christian tradition attributes all our suffering to original sin. Freudians say that unhappiness is the inevitable result of the clash between our natural drives and civilization's needs. (As my friend Deborah the psychologist explains it: "Desire is the design flaw.") The Yogis, however, say that human discontentment is a simple case of mistaken identity. We're miserable because we think that we are mere individuals, alone with our fears and flaws and resentments and mortality. We wrongly believe that our limited little egos constitute our whole entire nature. We have failed to recognize our deeper divine character. We don't realize that, somewhere within us all, there does exist a supreme Self who is eternally at peace. That supreme Self is our true identity, universal and divine. Before you realize this truth, say the Yogis, you will always be in despair, a notion nicely expressed in this exasperated line from the Greek stoic philosopher Epictetus: "You bear God within you, poor wretch, and know it not."
Yoga is the effort to experience one's divinity personally and then to hold on to that experience forever. Yoga is about self-mastery and the dedicated effort to haul your attention away from your endless brooding over the past and your nonstop worrying about the future so that you can seek, instead, a place of eternal presence from which you may regard yourself and your surroundings with poise. Only from that point of even-mindedness will the true nature of the world (and yourself) be revealed to you. True Yogis, from their seat of equipoise, see all this world as an equal manifestation of God's creative energy-men, women, children, turnips, bedbugs, coral: it's all God in disguise. But the Yogis believe a human life is a very special opportunity, because only in a human form and only with a human mind can God-realization ever occur. The turnips, the bedbugs, the coral-they never get a chance to find out who they really are. But we do have that chance.
"Our whole business therefore in this life," wrote Saint Augustine, rather Yogically, "is to restore to health the eye of the heart whereby God may be seen."
A great Yogi is anyone who has achieved the permanent state of enlightened bliss. A Guru is a great Yogi who can actually pass that state on to others. The word Guru is composed of two Sanskrit syllables. The first means "darkness," the second means "light." Out of the darkness and into the light.
call-and-response manner of chanting mantras
Meditation is both the anchor and the wings of Yoga. Meditation is the way. There's a difference between meditation and prayer, though both practices seek communion with the divine. I've heard it said that prayer is the act of talking to God, while meditation is the act of listening.
STRAIGHTFORWARD AND BOTOMLESS 'YES'
* * *
Yoga, in Sanskrit, can be translated as "union." It originally comes from the root word yuj, which means "to yoke," to attach yourself to a task at hand with ox-like discipline. And the task at hand in Yoga is to find union-between mind and body, between the individual and her God, between our thoughts and the source of our thoughts, between teacher and student.
(to relax muscles before the meditation)
The Yogic path is about disentangling the built-in glitches of the human condition, which I'm going to over-simply define here as the heartbreaking inability to sustain contentment. Different schools of thought over the centuries have found different explanations for man's apparently inherently flawed state. Taoists call it imbalance, Buddism calls it ignorance, Islam blames our misery on rebellion against God, and the Judeo-Christian tradition attributes all our suffering to original sin. Freudians say that unhappiness is the inevitable result of the clash between our natural drives and civilization's needs. (As my friend Deborah the psychologist explains it: "Desire is the design flaw.") The Yogis, however, say that human discontentment is a simple case of mistaken identity. We're miserable because we think that we are mere individuals, alone with our fears and flaws and resentments and mortality. We wrongly believe that our limited little egos constitute our whole entire nature. We have failed to recognize our deeper divine character. We don't realize that, somewhere within us all, there does exist a supreme Self who is eternally at peace. That supreme Self is our true identity, universal and divine. Before you realize this truth, say the Yogis, you will always be in despair, a notion nicely expressed in this exasperated line from the Greek stoic philosopher Epictetus: "You bear God within you, poor wretch, and know it not."
Yoga is the effort to experience one's divinity personally and then to hold on to that experience forever. Yoga is about self-mastery and the dedicated effort to haul your attention away from your endless brooding over the past and your nonstop worrying about the future so that you can seek, instead, a place of eternal presence from which you may regard yourself and your surroundings with poise. Only from that point of even-mindedness will the true nature of the world (and yourself) be revealed to you. True Yogis, from their seat of equipoise, see all this world as an equal manifestation of God's creative energy-men, women, children, turnips, bedbugs, coral: it's all God in disguise. But the Yogis believe a human life is a very special opportunity, because only in a human form and only with a human mind can God-realization ever occur. The turnips, the bedbugs, the coral-they never get a chance to find out who they really are. But we do have that chance.
"Our whole business therefore in this life," wrote Saint Augustine, rather Yogically, "is to restore to health the eye of the heart whereby God may be seen."
A great Yogi is anyone who has achieved the permanent state of enlightened bliss. A Guru is a great Yogi who can actually pass that state on to others. The word Guru is composed of two Sanskrit syllables. The first means "darkness," the second means "light." Out of the darkness and into the light.
call-and-response manner of chanting mantras
Meditation is both the anchor and the wings of Yoga. Meditation is the way. There's a difference between meditation and prayer, though both practices seek communion with the divine. I've heard it said that prayer is the act of talking to God, while meditation is the act of listening.
Время откровений. Вот уже достаточно долгое время я смутно, но раз от раза всё осознаннее различаю, будто наощупь нахожу внутри себя, скажем, луч света. Визуально такой же, как пробивающийся через занавески в комнатушке вашего дальнего престарелого родственника, тёплый, бархатный, с частицами пыли парящими в воздухе как крупицы золота. Тоненький столбик света, который неизменно утешает меня в самые тёмные часы, проводит путеводной нитью через любые адские муки и скорбные думы, прочнее всего прочего соединяет меня с жизнью и страстной любовью к оной. Я всё не могла понять природу этого явления, как ни щурилась и ни махала руками, силясь поймать, варварски разорвать на части и проанализировать детально. Единственное, что существенно помогло в поисках истины по этому вопросу — сравнительный анализ. Этот поток становился шире, ярче, интенсивнее при соприкосновении с совершенно определёнными источниками, порой его сила была настолько непреодолима, что застилала мне глаза, приводя в фанатический восторг, недосягаемую экзальтацию. Кто-то на пороге второго десятка уже успел облазить все катакомбы вдоль и поперёк и отречься от этой стороны жизни. А я стала новообращённой. Не могу наверняка сказать, послужил ли верующий Пётр катализатором, но...
Я полусознательно, но неустанно ищу Бога вот уже несколько лет.
responsibility = ability to respond —ср. ответственность = способность нести ответ;
Virginia Woolf wrote, "Across the broad continent of a woman's life falls the shadow of a sword." On one side of that sword, she said, there lies convention and tradition and order, where "all is correct." But on the other side of that sword, if you're crazy enough to cross it and choose a life that does not follow convention, "all is confusion. Nothing follows a regular course."Her argument was that the crossing of the shadow of that sword may bring a far more interesting existence to a woman, but you can bet it will also be more perilous.
The Bhagavad Gita-that ancient Indian Yogic text-says that it is better to live your own destiny imperfectly than to live an imitation of somebody else's life with perfection.
Last summer, my five-year-old niece had a little friend over to my sister's house to play. I asked the child when her birthday was. She told me it was January 25.
"Uh-oh!" I said. "You're an Aquarius! I've dated enough Aquarians to know that they are trouble."
Both the five-year-olds looked at me with bewilderment and a bit of fearful uncertainty. I had a sudden horrifying image of the woman I might become if I'm not careful: Crazy Aunt Liz. The divorcee in the muumuu with the dyed orange hair who doesn't eat dairy but smokes menthols, who's always just coming back from her astrology cruise or breaking up with her aroma-therapist boyfriend, who reads the Tarot cards of kindergarteners and says things like, "Bring Aunty Liz another wine cooler, baby, and I'll let you wear my mood ring…"
In Venice in the Middle Ages there was once a profession for a man called a codega — a fellow you hired to walk in front of you at night with a lit lantern, showing you the way, scaring off thieves and demons, bringing you confidence and protection through the dark streets. This is Linda — my temporary, special-order, travel-sized Venetian codega.
VOC.
a flake(n) = (North American English, informal) a person who is strange or unusual or who forgets things easily;
a spinning top (n) —юла, волчок;
progeny [ˈprɒdʒɪnɪ] (n) —потомство, отпрыск;
mural (n) — фреска, настенная роспись, наскальная живопись;
frugal (adj) —бережливый, экономный, умеренный, скромный, скудный;
irreverent (adj) —непочтительный, неуважительный;
perilous (adj) —опасный, рискованный;
in shifts (adv) —по очереди, посменно;
Virginia Woolf wrote, "Across the broad continent of a woman's life falls the shadow of a sword." On one side of that sword, she said, there lies convention and tradition and order, where "all is correct." But on the other side of that sword, if you're crazy enough to cross it and choose a life that does not follow convention, "all is confusion. Nothing follows a regular course."Her argument was that the crossing of the shadow of that sword may bring a far more interesting existence to a woman, but you can bet it will also be more perilous.
The Bhagavad Gita-that ancient Indian Yogic text-says that it is better to live your own destiny imperfectly than to live an imitation of somebody else's life with perfection.
Last summer, my five-year-old niece had a little friend over to my sister's house to play. I asked the child when her birthday was. She told me it was January 25.
"Uh-oh!" I said. "You're an Aquarius! I've dated enough Aquarians to know that they are trouble."
Both the five-year-olds looked at me with bewilderment and a bit of fearful uncertainty. I had a sudden horrifying image of the woman I might become if I'm not careful: Crazy Aunt Liz. The divorcee in the muumuu with the dyed orange hair who doesn't eat dairy but smokes menthols, who's always just coming back from her astrology cruise or breaking up with her aroma-therapist boyfriend, who reads the Tarot cards of kindergarteners and says things like, "Bring Aunty Liz another wine cooler, baby, and I'll let you wear my mood ring…"
In Venice in the Middle Ages there was once a profession for a man called a codega — a fellow you hired to walk in front of you at night with a lit lantern, showing you the way, scaring off thieves and demons, bringing you confidence and protection through the dark streets. This is Linda — my temporary, special-order, travel-sized Venetian codega.
VOC.
a flake(n) = (North American English, informal) a person who is strange or unusual or who forgets things easily;
a spinning top (n) —юла, волчок;
progeny [ˈprɒdʒɪnɪ] (n) —потомство, отпрыск;
mural (n) — фреска, настенная роспись, наскальная живопись;
frugal (adj) —бережливый, экономный, умеренный, скромный, скудный;
irreverent (adj) —непочтительный, неуважительный;
perilous (adj) —опасный, рискованный;
in shifts (adv) —по очереди, посменно;
I m a Cat (And You are Not)
"Your father only has one foot on this earth. And really, really long legs..."
"beauty attracts beauty"
"The problem is," I said, "I'm not like my mother. I'm not as tough as you, Mom. There's a constant level of closeness that I really need from the person I love. I wish I could be more like you, then I could have this love story with David. But it just destroys me to not be able to count on that affection when I need it." Then my mother shocked me. She said, "All those things that you want from your relationship, Liz? I have always wanted those things, too."
In that moment, it was as if my strong mother reached across the table, opened her fist and finally showed me the handful of bullets she'd had to bite over the decades in order to stay happily married (and she is happily married, all considerations weighed) to my father. I had never seen this side of her before, not ever. I had never imagined what she might have wanted, what she might have been missing, what she might have decided not to fight for in the larger scheme of things. Seeing all this, I could feel my worldview start to make a radical shift.
Giovanni smiles and says encouragingly, "Parla come magni." He knows this is one of my favorite expressions in Roman dialect. It means, "Speak the way you eat," or, in my personal translation: "Say it like you eat it." It's a reminder-when you're making a big deal out of explaining something, when you're searching for the right words-to keep your language as simple and direct as Roman food. Don't make a big production out of it. Just lay it on the table.
— I am not in the mood!
— Then GET in the mood.
"An Eye for an Eye" leaves the whole world blind.
a killjoy (n) —человек, который портит всем веселье;
small fry (n) — мелкая рыбёшка;
halcyon days (n) — безмятежные, счастливые, спокойные дни (первоначально - в период зимнего солнцестояния); передышка, затишье;
contact high
to save the day (v) — спасти положение;
to have quicksilver in one's veins (v) — быть подвижным\активным человеком;
to play by ear (v) — действовать по обстоятельствам (ср. война план покажет);
look what the cat dragged in! — явился не запылился!
the night is still young — ещё не вечер;
long time no see — давненько не виделись!
you are nothing but talk, big mouth
they recognize talent when they see it
jk = joke, just kidding;
atm = at the moment;
ADDED VALUE
photo opp
cinnamon roll\bun
fuck you you fucking fuck
"Your father only has one foot on this earth. And really, really long legs..."
"beauty attracts beauty"
"The problem is," I said, "I'm not like my mother. I'm not as tough as you, Mom. There's a constant level of closeness that I really need from the person I love. I wish I could be more like you, then I could have this love story with David. But it just destroys me to not be able to count on that affection when I need it." Then my mother shocked me. She said, "All those things that you want from your relationship, Liz? I have always wanted those things, too."
In that moment, it was as if my strong mother reached across the table, opened her fist and finally showed me the handful of bullets she'd had to bite over the decades in order to stay happily married (and she is happily married, all considerations weighed) to my father. I had never seen this side of her before, not ever. I had never imagined what she might have wanted, what she might have been missing, what she might have decided not to fight for in the larger scheme of things. Seeing all this, I could feel my worldview start to make a radical shift.
Giovanni smiles and says encouragingly, "Parla come magni." He knows this is one of my favorite expressions in Roman dialect. It means, "Speak the way you eat," or, in my personal translation: "Say it like you eat it." It's a reminder-when you're making a big deal out of explaining something, when you're searching for the right words-to keep your language as simple and direct as Roman food. Don't make a big production out of it. Just lay it on the table.
— I am not in the mood!
— Then GET in the mood.
"An Eye for an Eye" leaves the whole world blind.
a killjoy (n) —человек, который портит всем веселье;
small fry (n) — мелкая рыбёшка;
halcyon days (n) — безмятежные, счастливые, спокойные дни (первоначально - в период зимнего солнцестояния); передышка, затишье;
contact high
to save the day (v) — спасти положение;
to have quicksilver in one's veins (v) — быть подвижным\активным человеком;
to play by ear (v) — действовать по обстоятельствам (ср. война план покажет);
look what the cat dragged in! — явился не запылился!
the night is still young — ещё не вечер;
long time no see — давненько не виделись!
you are nothing but talk, big mouth
they recognize talent when they see it
jk = joke, just kidding;
atm = at the moment;
ADDED VALUE
photo opp
cinnamon roll\bun
fuck you you fucking fuck
суббота, 15 августа 2015
В 17 лет серьёзность не к лицу,
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
И шумные кафе и свет слепящих люстр
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг красиво.
Гул города доносится, ведь он недалеко
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Июнь, 17 лет, и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи..
И вы мечтаете, и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.
В плену робинзонад душа томится
И тут, под фонарем, напротив вас
Одна мадемуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно,
Чтобы потом уйти...
А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.
Она над вашими сонетами хохочет,
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу -
Под липами пора гулять настала...
(Артюр Рембо)
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
И шумные кафе и свет слепящих люстр
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг красиво.
Гул города доносится, ведь он недалеко
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Июнь, 17 лет, и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи..
И вы мечтаете, и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.
В плену робинзонад душа томится
И тут, под фонарем, напротив вас
Одна мадемуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно,
Чтобы потом уйти...
А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.
Она над вашими сонетами хохочет,
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу -
Под липами пора гулять настала...
(Артюр Рембо)
понедельник, 10 августа 2015
— Феб! — сказала она с выражением бесконечной любви. -- Научи меня
своей вере.
— Моей вере! — воскликнул, разразившись хохотом, капитан. — Чтобы я
научил тебя моей вере! Гром и молния! Да на что тебе понадобилась моя вера?
—Чтобы мы могли обвенчаться, — сказала она.
На лице капитана изобразилась смесь изумления, пренебрежения,
беспечности и сладострастия.
—Вот как?—проговорил он. —А разве мы собираемся венчаться?
Цыганка побледнела и грустно склонила головку.
—Прелесть моя! — нежно продолжал Феб. — Все это глупости! Велика
важность венчание! Разве люди больше любят друг друга, если их посыплют
латынью в поповской лавочке?
— Проповедь — вне сомнения, а вот экю — сомнительно!
Цербер не поймался на медовый пряник.
— Вот вздор! Здесь всё пустое — и мысли, и бутылки!
— Мэтр Жак! — воскликнул он. — Не перечьте судьбе!
— О, безумец! — продолжал он, неотрывно глядя на оконце. — Если бы тебе даже и удалось прорвать эту опасную паутину своими мушиными крылышками, то неужели же ты воображаешь, что выберешься к свету! Увы! Как преодолеть тебе потом это стекло, эту прозрачную преграду, эту хрустальную стену, несокрушимую, как адамант, отделяющую философов от истины? О тщета науки! Сколько мудрецов, стремясь к ней издалека, разбиваются о нее насмерть! Сколько научных систем сталкиваются и жужжат у этого вечного стекла!
Гнев людей, подобных Фебу, напоминает молочный суп: одной капли холодной воды достаточно, чтобы прекратить его кипение.
Человеческое сердце (так думал отец Клод) может вместить лишь определенную меру отчаяния. Когда губка насыщена, пусть море спокойно катит над ней свои волны — она не впитает больше ни капли.
— Да что вас так привязывает к жизни?
— Многое!
— Что же именно, позвольте вас спросить?
— Что именно?.. Воздух, небо, утро, вечер, сияние луны, мои добрые приятели бродяги, веселые перебранки с девками, изучение дивных архитектурных памятников Парижа, три объемистых сочинения, которые я должен написать, — одно из них направлено против епископа и его мельниц. Да мало ли что! Анаксагор говорил, что живет на свете, чтоб любоваться солнцем. И потом, я имею счастье проводить время с утра и до вечера в обществе гениального человека, то есть с самим собой, а это очень приятно.
Правой рукой горбун молча, со зловещей медлительностью, стал снимать с него один за другим все его доспехи — шпагу, кинжалы, шлем, латы, наручни, — словно обезьяна, шелушащая орех. Кусок за куском бросал Квазимодо к своим ногам железную скорлупу школяра.
Философ в эту минуту был зеленее оливки.
Я ведь знаю философию по инстинкту, как пчёлы геометрию.
Феб де Шатопер тоже кончил трагически. Он женился.
Спустя полтора или два года после событий, завершивших эту историю, когда в склеп Монфокона пришли за трупом повешенного два дня назад Оливье ле Дена, которому Карл VIII даровал милость быть погребенным в Сен-Лоране, в более достойном обществе, то среди отвратительных человеческих остовов нашли два скелета, из которых один, казалось, сжимал другой в своих объятиях. Один скелет был женский, сохранивший на себе еще кое-какие обрывки некогда белой
одежды и ожерелье вокруг шеи из зерен лавра, с небольшой шелковой ладанкой, украшенной зелеными бусинками, открытой и пустой Эти предметы представляли по-видимому такую незначительную ценность, что даже палач не польстился на них. Другой скелет, крепко обнимавший первый, был скелет мужчины. Заметили, что спинной хребет его был искривлен, голова глубоко сидела между лопаток, одна нога была короче другой. Но его шейные позвонки оказались целыми, из
чего явствовало, что он не был повешен. Следовательно, человек этот пришел сюда сам и здесь умер. Когда его захотели отделить от скелета, который он обнимал, он рассыпался прахом.
LAT.
По словам Гиппократа, секрет вечного здоровья id est: cibi, potus, somni, uenus, omnia mode rat a sint. (лат.) — таков: в пище, в питье, во сне, в любви — во всём воздержание.
Quemadmodum (лат.) — каким образом.
Verum enim vero (лат.) — тем не менее.
Unde? Inde? (лат.) — Откуда? Оттуда?
Homo homini monstrum (лат.) — Человек человеку зверь.
Sapere aude (лат.) — Дерзай знать.
Qui non laborat, non manducet (лат.) — Кто не работает, пусть не ест.
Nullus enim locus sine genio est (лат.) — У каждого места есть свой дух (гений).
Flamma (лат.) — пламя.
Te Deum laudamus! (лат.) — Слава Богу! Тебя бога хвалим!
Te Deum! (лат.) — Хвала господу!
Confiteor (лат.) — Сознаюсь.
Lasciate ogni speranza (итал.) — Оставьте всякую надежду.
Cessat doctorum doctrina, discipulorum discipline! (лат.) — Иссякает учёность учёных, послушание послушников.
Прекрасно сказано у святого Бенедикта: Vinum apostatare facit etiam sapientes! (лат.) — Вино доводит до греха даже мудрецов!
Паутина, архитектор-паук — ступица кружевного колеса.
Экю, превратившееся в сухой лист
"..." значится в самом тексте.
своей вере.
— Моей вере! — воскликнул, разразившись хохотом, капитан. — Чтобы я
научил тебя моей вере! Гром и молния! Да на что тебе понадобилась моя вера?
—Чтобы мы могли обвенчаться, — сказала она.
На лице капитана изобразилась смесь изумления, пренебрежения,
беспечности и сладострастия.
—Вот как?—проговорил он. —А разве мы собираемся венчаться?
Цыганка побледнела и грустно склонила головку.
—Прелесть моя! — нежно продолжал Феб. — Все это глупости! Велика
важность венчание! Разве люди больше любят друг друга, если их посыплют
латынью в поповской лавочке?
— Проповедь — вне сомнения, а вот экю — сомнительно!
Цербер не поймался на медовый пряник.
— Вот вздор! Здесь всё пустое — и мысли, и бутылки!
— Мэтр Жак! — воскликнул он. — Не перечьте судьбе!
— О, безумец! — продолжал он, неотрывно глядя на оконце. — Если бы тебе даже и удалось прорвать эту опасную паутину своими мушиными крылышками, то неужели же ты воображаешь, что выберешься к свету! Увы! Как преодолеть тебе потом это стекло, эту прозрачную преграду, эту хрустальную стену, несокрушимую, как адамант, отделяющую философов от истины? О тщета науки! Сколько мудрецов, стремясь к ней издалека, разбиваются о нее насмерть! Сколько научных систем сталкиваются и жужжат у этого вечного стекла!
Гнев людей, подобных Фебу, напоминает молочный суп: одной капли холодной воды достаточно, чтобы прекратить его кипение.
Человеческое сердце (так думал отец Клод) может вместить лишь определенную меру отчаяния. Когда губка насыщена, пусть море спокойно катит над ней свои волны — она не впитает больше ни капли.
— Да что вас так привязывает к жизни?
— Многое!
— Что же именно, позвольте вас спросить?
— Что именно?.. Воздух, небо, утро, вечер, сияние луны, мои добрые приятели бродяги, веселые перебранки с девками, изучение дивных архитектурных памятников Парижа, три объемистых сочинения, которые я должен написать, — одно из них направлено против епископа и его мельниц. Да мало ли что! Анаксагор говорил, что живет на свете, чтоб любоваться солнцем. И потом, я имею счастье проводить время с утра и до вечера в обществе гениального человека, то есть с самим собой, а это очень приятно.
Правой рукой горбун молча, со зловещей медлительностью, стал снимать с него один за другим все его доспехи — шпагу, кинжалы, шлем, латы, наручни, — словно обезьяна, шелушащая орех. Кусок за куском бросал Квазимодо к своим ногам железную скорлупу школяра.
Философ в эту минуту был зеленее оливки.
Я ведь знаю философию по инстинкту, как пчёлы геометрию.
Феб де Шатопер тоже кончил трагически. Он женился.
Спустя полтора или два года после событий, завершивших эту историю, когда в склеп Монфокона пришли за трупом повешенного два дня назад Оливье ле Дена, которому Карл VIII даровал милость быть погребенным в Сен-Лоране, в более достойном обществе, то среди отвратительных человеческих остовов нашли два скелета, из которых один, казалось, сжимал другой в своих объятиях. Один скелет был женский, сохранивший на себе еще кое-какие обрывки некогда белой
одежды и ожерелье вокруг шеи из зерен лавра, с небольшой шелковой ладанкой, украшенной зелеными бусинками, открытой и пустой Эти предметы представляли по-видимому такую незначительную ценность, что даже палач не польстился на них. Другой скелет, крепко обнимавший первый, был скелет мужчины. Заметили, что спинной хребет его был искривлен, голова глубоко сидела между лопаток, одна нога была короче другой. Но его шейные позвонки оказались целыми, из
чего явствовало, что он не был повешен. Следовательно, человек этот пришел сюда сам и здесь умер. Когда его захотели отделить от скелета, который он обнимал, он рассыпался прахом.
LAT.
По словам Гиппократа, секрет вечного здоровья id est: cibi, potus, somni, uenus, omnia mode rat a sint. (лат.) — таков: в пище, в питье, во сне, в любви — во всём воздержание.
Quemadmodum (лат.) — каким образом.
Verum enim vero (лат.) — тем не менее.
Unde? Inde? (лат.) — Откуда? Оттуда?
Homo homini monstrum (лат.) — Человек человеку зверь.
Sapere aude (лат.) — Дерзай знать.
Qui non laborat, non manducet (лат.) — Кто не работает, пусть не ест.
Nullus enim locus sine genio est (лат.) — У каждого места есть свой дух (гений).
Flamma (лат.) — пламя.
Te Deum laudamus! (лат.) — Слава Богу! Тебя бога хвалим!
Te Deum! (лат.) — Хвала господу!
Confiteor (лат.) — Сознаюсь.
Lasciate ogni speranza (итал.) — Оставьте всякую надежду.
Cessat doctorum doctrina, discipulorum discipline! (лат.) — Иссякает учёность учёных, послушание послушников.
Прекрасно сказано у святого Бенедикта: Vinum apostatare facit etiam sapientes! (лат.) — Вино доводит до греха даже мудрецов!
Паутина, архитектор-паук — ступица кружевного колеса.
Экю, превратившееся в сухой лист
"..." значится в самом тексте.
воскресенье, 09 августа 2015
Появился в нашей семейной жизни ещё один персонаж, который своим примером заставляет меня изо всех моих щенячих сил, во что бы то ни стало держать голову над водой и хвост — пистолетом. И это тётя Наташа. После многолетней ссоры с моим отцом, они внезапно сплотились перед лицом трагедии: вполне ожидаемой смерти от рака печени (?) тёти Лены, пившей как проклятой. Теперь оставшиеся в подлунном мире брат, сестра и мама поддерживают плотный контакт, но у этой дамы, что ни день, то проблема и ещё ветвистая система прилегающих к ней осложняющих обстоятельств: неудачное замужество, смерть сына от героинового передоза, долговая яма, кража зп (рубрика "жизнь в Самарском гетто") и — как венец всего этого великолепия — расшатанные нервы и горстка заболеваний средней серьёзности. Как ответственные семьянины и добрые люди, мы принимаем звонки и судя по тому, что я наблюдаю, буквально тащим на своём горбу как эмоциональное, так и материальное благополучие взявшейся из ниоткуда тёти Наташи, которая в моём далёком детстве пекла лучшие деннорожденные торты мира. У неё самое ненавистное мне выражение лица, которое ни с каким другим не спутаешь — лицо ЖЕРТВЫ. Вечно запуганной, заплаканной и несчастной. Зовите меня снобом, но это предельно жалкое зрелище, "пристрелите меня, пока не доплыла", если увидете на мне эту щенячью морду!..
суббота, 08 августа 2015
О Господи! Я такая сука, если признаться самой себе! При Петечке казалась такой хрупкой, невинной жертвой, а по факту — башмаков сносить не успела, уже активнейшим образом ищу замену и не гнушаюсь (опять) теми, кто симпатичен подругам. Казалось бы, моя логика ясна и справедлива: есть парень — забудь об альтернативных вариантах, но можно было бы попридержать коней в определённых случаях?..притом что во мне очевидно не заинтересованы (к счастью). Я на разряд подлее Ксюши Забавиной. Какая я сука, я поражаюсь. И мне абсолютно не стыдно. Мы с Пашей — точно одного поля ягоды: "если вдруг — я не воспротивлюсь". С чего бы? Воля ж не моя. Я была всего лишь наблюдателем, не понимала, что происходит!..
Пора мне уже перестать грезить об образе белой праведной овечки, я не соответствую совершенно. Ха-ха-ха. До сентября — мой путь разрушения, по возможности алкоголь и много мельтешащих в лучах цветомузыки людей. Это было любопытно, я хочу ещё. Конец цитаты.
Пора мне уже перестать грезить об образе белой праведной овечки, я не соответствую совершенно. Ха-ха-ха. До сентября — мой путь разрушения, по возможности алкоголь и много мельтешащих в лучах цветомузыки людей. Это было любопытно, я хочу ещё. Конец цитаты.
четверг, 06 августа 2015
Это настолько невероятно, что мне сложно решить, что вернее: Вселенная, однажды отвергнувшая меня, снова избрала меня любимчиком подобно Фортуне, или же туман вокруг меня рассеялся и я снова способна различить её улыбку?
1. В первую очередь хочу с облегчением вздохнуть здесь: результат анализа крови отрицательный, HCV-антител не обнаружено, я здорова. Как обычно в таких случаях, я не буйно радуюсь, а страстно с пылкой признательностью благодарю своего ангела-хранителя, который в очередной раз уберёг меня от ненужных волнений. Порой мне верится бесповоротно, что меня берегут для какой-то великой миссии, нежно за ручку отводят от станции к станции. После того как я завершила эпилог этой эпопеи, заложив последней страницей справку, весь день на своём пути я стала видеть знаки. Первый был символичным для обозначения спасительной роли покровителя в моей жизни (хотелось бы знать его имя!): я шла по асфальтной дорожке, участок который был огорожен красно-белой лентой (может, ремонтировался?). Я не заметила её и чуть было не влетела прямо в ограждения, когда поднялся такой ужасный ветер, что лента затрепетала с таким резким звуком, что его нельзя было игнорировать, даже мне, потерявшейся в глубинах своей мечтательности. Будто всё существо воспротивилось и решило во что бы то ни стало прогнать меня от опасности, подстерегающей за линией.
2. Дальше — больше. Я опущу то, как мы с Кариной посидели в "Килфише" (место недурное, но всё на порядок дороже, чем в "Пиранье", что стало для меня решающим фактором на будущее) и комментарии по поводу выясненных неприглядных подробностей насчёт уже набивших оскомину единственному читателю моего дневника. Единственное, что релевантно — этот разговор расставил все точки над "i": кто плохой, кто хороший. Паша дурной. Я хорошая. Петя хороший. Но Петя любит Юлю. Юля никакая. Поэтому отношения были плохими. Разбирательства по этому делу официально закончены. Это знакомство мне долее не нужно. Я удалила Пашу и Юлю из всех соцсетей, в которых они были добавлены, Петю оставила только в контакте, но планирую свести общение к минимуму. Вряд ли он станет противиться.
3. Что куда интереснее, сев в маршрутку, я встретила удивительного человека, которого не видела уже года 2-3 — Женю Елизаркина! Которого я приметила для себя на выездном то ли посвящении, то ли на студвесне в самом начале учёбы в университете. Он ещё тогда лучился каким-то особенным светом, жизнерадостностью. Я была так рада! Он убрал портфель с соседнего места, пригласил присесть, мы проболтали всю дорогу до дома. Взглянув на билетик, я обнаружила, что он встречный, реализовавшийся "не отходя от кассы". Это поразительный мч, полный амбиций и энергии, именно такие как он сколачивают состояния в младшем возрасте благодаря находчивости, как Цукерберг. Он бросил факультет математики курсе этак на втором и начал своё дело, которое на данный момент ширится и процветает, а сам он — такой приятный и добрый, что любо-дорого смотреть. Неспроста он мне подвернулся именно сегодня и именно сейчас, когда я решилась ступить на новый путь. Во-первых, он заикнулся о том, что сможет дать мой номерок парочке знакомых в лингвистических клубах, где работают настоящие носители языка, а не кенийцы, если я хочу зарабатывать. Во-вторых, он сказал, что сам не прочь заняться в индивидуальном порядке английским языком. В-третьих, дал номер некоего Льва, находящегося на стыке эзотерики, востоковедения и психологии, который сможет наладить мне мозги. Как раз тогда, когда я просила космос помочь мне справиться со смутой в разуме! Как раз тогда, когда клялась, что пойду к психологу, повернись только профессионал под руку! Это магия. Можете не сомневаться, дамы и господы, у меня есть телефон, и я не премину им воспользоваться! в ближайшее время, пока располагаю деньгами и горю желанием меняться.
(Оффтопиком добавлю невероятную историю про пророческий сон. Мне привидилась ещё одна из моих наставниц, ЮА, от которой вот уже год не было ни слуху ни духу. Будто бы я вернулась к ней в поисках знаний и мудрости. Сегодня днём она написала мне (как гром среди ясного неба!) и сказала, что уволилась из гимназии, поскольку участь педагогов, разведёнок или подмявших мужей под себя, — явно не её путь. Это до фантастического копировало мои собственные мысли на этот счёт — профессия оставляет неизгладимый отпечаток на человеке, и привычка руководить детьми отразится и на собственных чадах, и на супруге. Я не хочу этого. Я хочу быть легче. "Я хочу больше свободы, больше жизни". Стоит ли мне повторить, что это всё невероятно?..)
1. В первую очередь хочу с облегчением вздохнуть здесь: результат анализа крови отрицательный, HCV-антител не обнаружено, я здорова. Как обычно в таких случаях, я не буйно радуюсь, а страстно с пылкой признательностью благодарю своего ангела-хранителя, который в очередной раз уберёг меня от ненужных волнений. Порой мне верится бесповоротно, что меня берегут для какой-то великой миссии, нежно за ручку отводят от станции к станции. После того как я завершила эпилог этой эпопеи, заложив последней страницей справку, весь день на своём пути я стала видеть знаки. Первый был символичным для обозначения спасительной роли покровителя в моей жизни (хотелось бы знать его имя!): я шла по асфальтной дорожке, участок который был огорожен красно-белой лентой (может, ремонтировался?). Я не заметила её и чуть было не влетела прямо в ограждения, когда поднялся такой ужасный ветер, что лента затрепетала с таким резким звуком, что его нельзя было игнорировать, даже мне, потерявшейся в глубинах своей мечтательности. Будто всё существо воспротивилось и решило во что бы то ни стало прогнать меня от опасности, подстерегающей за линией.
2. Дальше — больше. Я опущу то, как мы с Кариной посидели в "Килфише" (место недурное, но всё на порядок дороже, чем в "Пиранье", что стало для меня решающим фактором на будущее) и комментарии по поводу выясненных неприглядных подробностей насчёт уже набивших оскомину единственному читателю моего дневника. Единственное, что релевантно — этот разговор расставил все точки над "i": кто плохой, кто хороший. Паша дурной. Я хорошая. Петя хороший. Но Петя любит Юлю. Юля никакая. Поэтому отношения были плохими. Разбирательства по этому делу официально закончены. Это знакомство мне долее не нужно. Я удалила Пашу и Юлю из всех соцсетей, в которых они были добавлены, Петю оставила только в контакте, но планирую свести общение к минимуму. Вряд ли он станет противиться.
3. Что куда интереснее, сев в маршрутку, я встретила удивительного человека, которого не видела уже года 2-3 — Женю Елизаркина! Которого я приметила для себя на выездном то ли посвящении, то ли на студвесне в самом начале учёбы в университете. Он ещё тогда лучился каким-то особенным светом, жизнерадостностью. Я была так рада! Он убрал портфель с соседнего места, пригласил присесть, мы проболтали всю дорогу до дома. Взглянув на билетик, я обнаружила, что он встречный, реализовавшийся "не отходя от кассы". Это поразительный мч, полный амбиций и энергии, именно такие как он сколачивают состояния в младшем возрасте благодаря находчивости, как Цукерберг. Он бросил факультет математики курсе этак на втором и начал своё дело, которое на данный момент ширится и процветает, а сам он — такой приятный и добрый, что любо-дорого смотреть. Неспроста он мне подвернулся именно сегодня и именно сейчас, когда я решилась ступить на новый путь. Во-первых, он заикнулся о том, что сможет дать мой номерок парочке знакомых в лингвистических клубах, где работают настоящие носители языка, а не кенийцы, если я хочу зарабатывать. Во-вторых, он сказал, что сам не прочь заняться в индивидуальном порядке английским языком. В-третьих, дал номер некоего Льва, находящегося на стыке эзотерики, востоковедения и психологии, который сможет наладить мне мозги. Как раз тогда, когда я просила космос помочь мне справиться со смутой в разуме! Как раз тогда, когда клялась, что пойду к психологу, повернись только профессионал под руку! Это магия. Можете не сомневаться, дамы и господы, у меня есть телефон, и я не премину им воспользоваться! в ближайшее время, пока располагаю деньгами и горю желанием меняться.
(Оффтопиком добавлю невероятную историю про пророческий сон. Мне привидилась ещё одна из моих наставниц, ЮА, от которой вот уже год не было ни слуху ни духу. Будто бы я вернулась к ней в поисках знаний и мудрости. Сегодня днём она написала мне (как гром среди ясного неба!) и сказала, что уволилась из гимназии, поскольку участь педагогов, разведёнок или подмявших мужей под себя, — явно не её путь. Это до фантастического копировало мои собственные мысли на этот счёт — профессия оставляет неизгладимый отпечаток на человеке, и привычка руководить детьми отразится и на собственных чадах, и на супруге. Я не хочу этого. Я хочу быть легче. "Я хочу больше свободы, больше жизни". Стоит ли мне повторить, что это всё невероятно?..)
среда, 05 августа 2015
16:03
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я изобрела неплохую стратегию, которая вполне может сработать с моим больным сознанием.
Представим, что я не просто информационный накопитель, но ещё и камера. Всё, что со мной происходит — прекрасная фотовозможность для запечатления. Любое мероприятие попробуем оценить по шкале: это разобьёт линзу и сломает аппарат или же это уникальное событие, которое стоит того, чтобы его увековечить! Что бы ни случилось, это всего лишь переместит меня в новую локацию — временную или пространственную, что само по себе увлекательно.
РЫБА КАРАСЬ, ИГРА НАЧАЛАСЬ.
Представим, что я не просто информационный накопитель, но ещё и камера. Всё, что со мной происходит — прекрасная фотовозможность для запечатления. Любое мероприятие попробуем оценить по шкале: это разобьёт линзу и сломает аппарат или же это уникальное событие, которое стоит того, чтобы его увековечить! Что бы ни случилось, это всего лишь переместит меня в новую локацию — временную или пространственную, что само по себе увлекательно.
РЫБА КАРАСЬ, ИГРА НАЧАЛАСЬ.
<...>
Теперь, если читатель, насмотревшись на эти оживленные и шумные сцены, которые разыгрываются во всех уголках площади, взглянет на древнее, полуготическое, полуроманское здание Роландовой башни, образующее на западной стороне площади угол с набережной, то в конце его фасада он заметит толстый, богато раскрашенный общественный молитвенник, защищенный от дождя небольшим навесом, а от воров — решеткой, не препятствующей, однако, его перелистывать. Рядом с этим молитвенником он увидит выходящее на площадь узкое слуховое стрельчатое оконце, перегороженное двумя положенными крест-накрест железными полосами; это единственное отверстие, сквозь которое проникает немного света и воздуха в тесную, лишенную дверей келью, устроенную в толще стены старого здания на уровне мостовой; царящая в ней мрачная тишина кажется особенно глубокой еще и потому, что рядом кипит и грохочет самая людная и шумная площадь Парижа.
Келья эта получила известность около трехсот лет назад, с тех пор как г-жа Роланд, владелица Роландовой башни, в знак скорби по отце, погибшем в крестовых походах, приказала выдолбить ее в стене собственного дома и навеки заключила себя в эту темницу, отдав все свое богатство нищим и богу и не оставив себе ничего, кроме этой конуры с замурованной дверью, с раскрытым летом и зимой оконцем. Двадцать лет неутешная девица ждала смерти в преждевременной могиле, молясь денно и нощно о спасении души своего отца, почивая на куче золы, не имея даже камня под головою; облаченная в черное вретище, она питалась хлебом и водой, которые сердобольные прохожие оставляли на выступе ее окна, — так вкушала она от того милосердия, которое ранее оказывала сама В смертный свой час, прежде чем перейти в вечную могилу, она завещала эту временную усыпальницу тем скорбящим женщинам, матерям, вдовам или дочерям, которые пожелают, предавшись великой скорби или великому раскаянию, схоронить себя заживо в келье, чтобы молиться за себя или за других.
Парижская беднота устроила ей пышные похороны, со слезами и молениями; но, к величайшему прискорбию всех ее приверженцев, богобоязненная девица не была причислена к лику святых за неимением необходимого покровительства. Менее благочестивые надеялись, что это дело пройдет в раю глаже, чем в Риме, и просто молились за покойницу, которой папа не воздал должного. Большинство верующих удовлетворялось тем, что свято чтило память г-жи Роланд и, как святыню, берегло кусочки ее лохмотьев. Город в память знатной девицы прикрепил рядом с оконцем ее кельи общественный молитвенник, дабы прохожие могли останавливаться около него и помолиться, дабы молитва наводила их на мысль о милосердии и дабы бедные затворницы, наследницы г-жи Роланд, позабытые всеми, не погибали от голода.
В городах средневековья подобного рода гробницы встречались нередко. Даже на самых людных улицах, на самом шумном и пестром рынке, в самой его середине, чуть ли не под копытами лошадей и колесами повозок, можно было наткнуться на нечто вроде погреба, колодца или же на замурованную, зарешеченную конуру, в глубине которой днем и ночью возносило моления человеческое существо, добровольно обрекшее себя на вечные стенания, на тяжкое покаяние.
Но людям того времени были несвойственны размышления, какие вызвало бы у нас нынче это странное зрелище. Эта жуткая келья, представлявшая собой как бы промежуточное звено между домом и могилой, между кладбищем и городом; это живое существо, обособившееся от человеческого общества и считающееся мертвецом; этот светильник, снедающий во мраке свою последнюю каплю масла; этот теплящийся в могиле огонек жизни; это дыхание, этот голос, это извечное моление из глубины каменного мешка; этот лик, навек обращенный к иному миру; это око, уже осиянное иным солнцем; это ухо, приникшее к могильной стене; эта душа — узница тела, это тело — узник этой темницы, и под этой двойной, телесной и гранитной, оболочкой приглушенный ропот страждущей души — все это было непонятно толпе. Нерассуждающее и грубое благочестие той эпохи проще относилось к религиозному подвигу. Люди воспринимали факт в целом, уважали, чтили, временами даже прпреклонялись перед подвигом самоотречения, но не вдумывались глубоко в страдания, сопряженные с ним, и не очень им сочувствовали. Время от времени они приносили пищу несчастному мученику и заглядывали к нему в окошечко, чтобы убедиться, что он еще жив, не ведая его имени и едва ли зная, как давно началось его умирание. А соседи, вопрошаемые приезжими об этом живом, гниющем в погребе скелете, просто отвечали: «Это затворник», если то был мужчина, или: «Это затворница», если то была женщина.
В те времена на все явления жизни смотрели так же, без метафизики, трезво, без увеличительного стекла, невооруженным глазом. Микроскоп в ту пору еще не был изобретен ни для явлений мира физического, ни для явлений мира духовного. <...>
Теперь, если читатель, насмотревшись на эти оживленные и шумные сцены, которые разыгрываются во всех уголках площади, взглянет на древнее, полуготическое, полуроманское здание Роландовой башни, образующее на западной стороне площади угол с набережной, то в конце его фасада он заметит толстый, богато раскрашенный общественный молитвенник, защищенный от дождя небольшим навесом, а от воров — решеткой, не препятствующей, однако, его перелистывать. Рядом с этим молитвенником он увидит выходящее на площадь узкое слуховое стрельчатое оконце, перегороженное двумя положенными крест-накрест железными полосами; это единственное отверстие, сквозь которое проникает немного света и воздуха в тесную, лишенную дверей келью, устроенную в толще стены старого здания на уровне мостовой; царящая в ней мрачная тишина кажется особенно глубокой еще и потому, что рядом кипит и грохочет самая людная и шумная площадь Парижа.
Келья эта получила известность около трехсот лет назад, с тех пор как г-жа Роланд, владелица Роландовой башни, в знак скорби по отце, погибшем в крестовых походах, приказала выдолбить ее в стене собственного дома и навеки заключила себя в эту темницу, отдав все свое богатство нищим и богу и не оставив себе ничего, кроме этой конуры с замурованной дверью, с раскрытым летом и зимой оконцем. Двадцать лет неутешная девица ждала смерти в преждевременной могиле, молясь денно и нощно о спасении души своего отца, почивая на куче золы, не имея даже камня под головою; облаченная в черное вретище, она питалась хлебом и водой, которые сердобольные прохожие оставляли на выступе ее окна, — так вкушала она от того милосердия, которое ранее оказывала сама В смертный свой час, прежде чем перейти в вечную могилу, она завещала эту временную усыпальницу тем скорбящим женщинам, матерям, вдовам или дочерям, которые пожелают, предавшись великой скорби или великому раскаянию, схоронить себя заживо в келье, чтобы молиться за себя или за других.
Парижская беднота устроила ей пышные похороны, со слезами и молениями; но, к величайшему прискорбию всех ее приверженцев, богобоязненная девица не была причислена к лику святых за неимением необходимого покровительства. Менее благочестивые надеялись, что это дело пройдет в раю глаже, чем в Риме, и просто молились за покойницу, которой папа не воздал должного. Большинство верующих удовлетворялось тем, что свято чтило память г-жи Роланд и, как святыню, берегло кусочки ее лохмотьев. Город в память знатной девицы прикрепил рядом с оконцем ее кельи общественный молитвенник, дабы прохожие могли останавливаться около него и помолиться, дабы молитва наводила их на мысль о милосердии и дабы бедные затворницы, наследницы г-жи Роланд, позабытые всеми, не погибали от голода.
В городах средневековья подобного рода гробницы встречались нередко. Даже на самых людных улицах, на самом шумном и пестром рынке, в самой его середине, чуть ли не под копытами лошадей и колесами повозок, можно было наткнуться на нечто вроде погреба, колодца или же на замурованную, зарешеченную конуру, в глубине которой днем и ночью возносило моления человеческое существо, добровольно обрекшее себя на вечные стенания, на тяжкое покаяние.
Но людям того времени были несвойственны размышления, какие вызвало бы у нас нынче это странное зрелище. Эта жуткая келья, представлявшая собой как бы промежуточное звено между домом и могилой, между кладбищем и городом; это живое существо, обособившееся от человеческого общества и считающееся мертвецом; этот светильник, снедающий во мраке свою последнюю каплю масла; этот теплящийся в могиле огонек жизни; это дыхание, этот голос, это извечное моление из глубины каменного мешка; этот лик, навек обращенный к иному миру; это око, уже осиянное иным солнцем; это ухо, приникшее к могильной стене; эта душа — узница тела, это тело — узник этой темницы, и под этой двойной, телесной и гранитной, оболочкой приглушенный ропот страждущей души — все это было непонятно толпе. Нерассуждающее и грубое благочестие той эпохи проще относилось к религиозному подвигу. Люди воспринимали факт в целом, уважали, чтили, временами даже прпреклонялись перед подвигом самоотречения, но не вдумывались глубоко в страдания, сопряженные с ним, и не очень им сочувствовали. Время от времени они приносили пищу несчастному мученику и заглядывали к нему в окошечко, чтобы убедиться, что он еще жив, не ведая его имени и едва ли зная, как давно началось его умирание. А соседи, вопрошаемые приезжими об этом живом, гниющем в погребе скелете, просто отвечали: «Это затворник», если то был мужчина, или: «Это затворница», если то была женщина.
В те времена на все явления жизни смотрели так же, без метафизики, трезво, без увеличительного стекла, невооруженным глазом. Микроскоп в ту пору еще не был изобретен ни для явлений мира физического, ни для явлений мира духовного. <...>
Что вам угодно?
Как истый драматург, он чувствовал пристрастие к монологам.
"преотменно мало сластолюбив"
Уже давно открыл он ту истину, что Юпитер создал людей в припадке мизантропии и что мудрецу всю жизнь приходится бороться с судьбой, которая держит его философию в осадном положении.
— Чтоб чёрт тебя побрал, да и меня вместе с тобой, если я хоть что-нибудь понимаю из того, что ты там бормочешь! — сказал Гренгуар и пошёл дальше.
— Теперь, — сказал Клопен Труйльфу, — ты, Андри Рыжий, как только я хлопну в ладоши, вышибешь коленом у него из-под ног скамейку, ты, Франсуа Шант-Прюн, повиснешь на ногах этого прощелыги, а ты Бельвинь, прыгнешь ему на плечи, да все трое разом — слышали?
(Самодельная виселица с чучелом в бубенцах: обшарь
Будешь повешен, если какая ж не возьмёт замуж. Глиняная кружка: осколки — срок супружества).
Вы были когда-то ребенком, читатель, а может быть, вам посчастливилось остаться им по сей день. Вы, конечно, не раз в сияющий солнечный день, сидя на берегу быстрой речки, ловили взором прелестную стрекозу, зеленую или голубую, которая стремительным, резким косым летом переносилась с кустика на кустик и словно лобзала кончик каждой ветки. (Я проводил за этим занятием долгие дни — плодотворнейшие дни моей жизни.) Вспомните, с каким любовным вниманием ваша мысль и взор следили за этим маленьким вихрем пурпуровых и лазоревых крыл, свистящим и жужжащим, в центре которого трепетал какой-то неуловимый образ, затененный стремительностью своего движения. Это воздушное создание, чуть видное сквозь трепетанье крылышек, казалось вам нереальным, призрачным, неосязаемым, неразличимым. А когда, наконец, стрекоза опускалась на верхушку тростника и вы, затаив дыхание, могли разглядеть продолговатые прозрачные крылья, длинное эмалевое одеяние и два хрустальных глаза, — как бывали вы изумлены и как боялись, что этот образ снова превратится в тень, а живое существо — в химеру! Припомните эти впечатления, и вам будет понятно, что испытывал Гренгуар, созерцая под видимой и осязаемой оболочкой ту Эсмеральду, которую до сей поры он видел лишь мельком за вихрем пляски, песни и суеты.
— А знаете ли вы,что такое дружба? — спросил он.
— Да, — ответила цыганка. — Это значит быть братом и сестрой; это две души, которые соприкасаются, не сливаясь; это два перста одной руки.
Смерить один палец ноги гиганта — значит определить размеры всего его тела.
Ствол дерева — неизменен, листва — прихотлива.
Вот почему огорчённый Клод, отчаявшись в своих человеческих привязанностях, ещё с большим увлечением отдался науке, этой сестре, которая по крайней мере не издевается над вами и за внимание к ней всегда вознаграждает вас, правда, иногда и довольно стёртой монетой. Он становился всё более серьёзным учёным и вместе с тем, что вполне последовательно, — все более суровым священником и всё более печальным человеком.
Нет причины, которая заставила бы замолчать глухого, говорящего с другим глухим. Бог весть, где и когда достиг бы берега мэтр Флориан, пустившийся на всех парусах в океан высокого красноречия, если бы в эту минуту низкая дверь, находившаяся в глубине комнаты, внезапно не распахнулась, пропуская самого господина прево.
VOC:
Гермети́зм, или гермети́ческая филосо́фия — магико-оккультноеучение, течение эпохи эллинизма и поздней античности, изучавшее тексты с сокровенными знаниями, приписываемые мифической личности — олицетворению древнеегипетского бога мудрости и знаний Тота, звавшегося у греков богом Гермесом, — мудрецу Гермесу Трисмегисту, от имени которого и произошло название течения.
Конформизм (от поздне лат. conformis — «подобный», «сообразный») — морально-политический термин, обозначающий приспособленчество, пассивное принятие существующего порядка вещей, господствующих мнений и т. д.
Црк. вретище также мешок из этой ткани и самая грубая одежда, отчего вретишник, носящий вретище, а вретище и поныне иногда гов. вм. траур, жалевое, печальное платье, по чьей смерти. Вершки костр. влгд. верхонки, голицы, кожаные рукавицы сверх варег. Вершник пск. орл. буднишний сарафан, верховец, верховик, из верх-ницы, т. е. посконного (вершкового) холста.
Колченогий = хромоногий.
Пиитика (греч., от poieo - творю) — теория поэзии, её родов и видов.
FOREIGN:
— La buona mancia, signor! La buona mancia! — (итал.) Подайте, синьор! Подайте!
Tous ces inconnus
Всех этих незнакомцев,
Toi parmi eux
и тебя среди них
Et omnia in philosophia, omnes in philosopho continetur (лат.) — Философия и философ всеобъемлющи.
Tempus edax, homo edacior (лат.) — Время прожорливо, человек ещё прожорливей.
Immanis pecoris custos, immanior ipse (лат.) — Пастор лютого стада лютее пасомых.
Per fas et nefas (лат.) — Правдами и неправдами.
Eia! Eia! Claudius cum claudo (лат.) —Эге, эге! Клод с хромым (игра слов: латинское claudus значит «хромой»).
— А как далеко подвинулась постройка вашего великолепного особняка на улице Сент-Андре-Дезарк? Это настоящий Лувр. Мне очень нравится абрикосовое дерево, высеченное над входом, с этой забавной шутливой надписью: «Приют на берегу»! (Игра слов: l’abricotier — абрикосовое дерево; l’abricotier — приют на берегу).
Primo (лат.) —во-первых,
Secundo — во-вторых,
Tertio —в-третьих;
Sileto et spera! (лат.) — Молчи и надейся!
Forte scutum salus ducum (лат.) — Крепкий щит — спасение вождей.
Tuum est (лат.) — Это твоё.
Tu, ora! (Лат.) — Ты, молись! = Trou aux Rats (фр.) — Крысиная нора.
Surdus absurdus (лат.) — Кто глух, тот глуп. Старинный афоризм Иоанна Куменского, связывающий физиологию с психологией.
Как истый драматург, он чувствовал пристрастие к монологам.
"преотменно мало сластолюбив"
Уже давно открыл он ту истину, что Юпитер создал людей в припадке мизантропии и что мудрецу всю жизнь приходится бороться с судьбой, которая держит его философию в осадном положении.
— Чтоб чёрт тебя побрал, да и меня вместе с тобой, если я хоть что-нибудь понимаю из того, что ты там бормочешь! — сказал Гренгуар и пошёл дальше.
— Теперь, — сказал Клопен Труйльфу, — ты, Андри Рыжий, как только я хлопну в ладоши, вышибешь коленом у него из-под ног скамейку, ты, Франсуа Шант-Прюн, повиснешь на ногах этого прощелыги, а ты Бельвинь, прыгнешь ему на плечи, да все трое разом — слышали?
(Самодельная виселица с чучелом в бубенцах: обшарь
Будешь повешен, если какая ж не возьмёт замуж. Глиняная кружка: осколки — срок супружества).
Вы были когда-то ребенком, читатель, а может быть, вам посчастливилось остаться им по сей день. Вы, конечно, не раз в сияющий солнечный день, сидя на берегу быстрой речки, ловили взором прелестную стрекозу, зеленую или голубую, которая стремительным, резким косым летом переносилась с кустика на кустик и словно лобзала кончик каждой ветки. (Я проводил за этим занятием долгие дни — плодотворнейшие дни моей жизни.) Вспомните, с каким любовным вниманием ваша мысль и взор следили за этим маленьким вихрем пурпуровых и лазоревых крыл, свистящим и жужжащим, в центре которого трепетал какой-то неуловимый образ, затененный стремительностью своего движения. Это воздушное создание, чуть видное сквозь трепетанье крылышек, казалось вам нереальным, призрачным, неосязаемым, неразличимым. А когда, наконец, стрекоза опускалась на верхушку тростника и вы, затаив дыхание, могли разглядеть продолговатые прозрачные крылья, длинное эмалевое одеяние и два хрустальных глаза, — как бывали вы изумлены и как боялись, что этот образ снова превратится в тень, а живое существо — в химеру! Припомните эти впечатления, и вам будет понятно, что испытывал Гренгуар, созерцая под видимой и осязаемой оболочкой ту Эсмеральду, которую до сей поры он видел лишь мельком за вихрем пляски, песни и суеты.
— А знаете ли вы,что такое дружба? — спросил он.
— Да, — ответила цыганка. — Это значит быть братом и сестрой; это две души, которые соприкасаются, не сливаясь; это два перста одной руки.
Смерить один палец ноги гиганта — значит определить размеры всего его тела.
Ствол дерева — неизменен, листва — прихотлива.
Вот почему огорчённый Клод, отчаявшись в своих человеческих привязанностях, ещё с большим увлечением отдался науке, этой сестре, которая по крайней мере не издевается над вами и за внимание к ней всегда вознаграждает вас, правда, иногда и довольно стёртой монетой. Он становился всё более серьёзным учёным и вместе с тем, что вполне последовательно, — все более суровым священником и всё более печальным человеком.
Нет причины, которая заставила бы замолчать глухого, говорящего с другим глухим. Бог весть, где и когда достиг бы берега мэтр Флориан, пустившийся на всех парусах в океан высокого красноречия, если бы в эту минуту низкая дверь, находившаяся в глубине комнаты, внезапно не распахнулась, пропуская самого господина прево.
VOC:
Гермети́зм, или гермети́ческая филосо́фия — магико-оккультноеучение, течение эпохи эллинизма и поздней античности, изучавшее тексты с сокровенными знаниями, приписываемые мифической личности — олицетворению древнеегипетского бога мудрости и знаний Тота, звавшегося у греков богом Гермесом, — мудрецу Гермесу Трисмегисту, от имени которого и произошло название течения.
Конформизм (от поздне лат. conformis — «подобный», «сообразный») — морально-политический термин, обозначающий приспособленчество, пассивное принятие существующего порядка вещей, господствующих мнений и т. д.
Црк. вретище также мешок из этой ткани и самая грубая одежда, отчего вретишник, носящий вретище, а вретище и поныне иногда гов. вм. траур, жалевое, печальное платье, по чьей смерти. Вершки костр. влгд. верхонки, голицы, кожаные рукавицы сверх варег. Вершник пск. орл. буднишний сарафан, верховец, верховик, из верх-ницы, т. е. посконного (вершкового) холста.
Колченогий = хромоногий.
Пиитика (греч., от poieo - творю) — теория поэзии, её родов и видов.
FOREIGN:
— La buona mancia, signor! La buona mancia! — (итал.) Подайте, синьор! Подайте!
Tous ces inconnus
Всех этих незнакомцев,
Toi parmi eux
и тебя среди них
Et omnia in philosophia, omnes in philosopho continetur (лат.) — Философия и философ всеобъемлющи.
Tempus edax, homo edacior (лат.) — Время прожорливо, человек ещё прожорливей.
Immanis pecoris custos, immanior ipse (лат.) — Пастор лютого стада лютее пасомых.
Per fas et nefas (лат.) — Правдами и неправдами.
Eia! Eia! Claudius cum claudo (лат.) —Эге, эге! Клод с хромым (игра слов: латинское claudus значит «хромой»).
— А как далеко подвинулась постройка вашего великолепного особняка на улице Сент-Андре-Дезарк? Это настоящий Лувр. Мне очень нравится абрикосовое дерево, высеченное над входом, с этой забавной шутливой надписью: «Приют на берегу»! (Игра слов: l’abricotier — абрикосовое дерево; l’abricotier — приют на берегу).
Primo (лат.) —во-первых,
Secundo — во-вторых,
Tertio —в-третьих;
Sileto et spera! (лат.) — Молчи и надейся!
Forte scutum salus ducum (лат.) — Крепкий щит — спасение вождей.
Tuum est (лат.) — Это твоё.
Tu, ora! (Лат.) — Ты, молись! = Trou aux Rats (фр.) — Крысиная нора.
Surdus absurdus (лат.) — Кто глух, тот глуп. Старинный афоризм Иоанна Куменского, связывающий физиологию с психологией.
В общем, вхожу в излюбленный режим "флеш-накопителя".
Беспристрастно и безлично собираю информацию извне и копаюсь в ней.
Беспристрастно и безлично собираю информацию извне и копаюсь в ней.
Под натиском Ланто я сломалась и решила взаправду сделать уже эту запись по поводу того, что происходило в моей жизни за последнее "молчаливое" в аспекте бложика время. Также следуя примеру дорогого упомянутого выше друга, прикладываю фото-коллажи (пока что сделанные наспех и бездарно, обещаю исправиться) для наглядности.
Что ж. К сожалению, не могу похвастаться тем, что мои многочисленные клятвы, мол, исправлюсь, стану жизнерадостной и лёгкой как пух от одуванчика, претворились в жизнь. За последние месяцы я успела стать мрачнее тучи и хлипче прутика. Вроде бы я не отчитывалась ни за один летний месяц, а между тем завтра уже начинается последний. За июнь и июль я сдала ГОСэкзамены, защитила диплом, забрала свои красненькие корочки из главного корпуса и умудрилась-так отработать месяц вожатой в детском оздоровительном центре"Россия", а именно — при лингвистическом клубе "Айрис", охватывающем преимущественно детей 14-ого мкр. Удивительно, что мои навязчивые идеи в конечном счёте так или иначе да выливаются в правду! Сколько лет я косилась на должность вожатого (правда, в "Костре"), так и попробовалась, судьба, видимо, подглядывает за нами изо всех щелей. Меня официально позвали на место преподавателя в этом клубе, и я скорее всего соглашусь на должность (одни плюсы! опыт работы по специальности, достойная з\п, расположение в 2 минутах ходьбы от дома — в университет ездить было и то накладнее!..). Справедливости ради отмечу, что лагерное время выдалось пусть и тяжёлым, но исключительно положительным в отношении впечатлений. По прошествии вот уже нескольких недель я вспоминаю о времени проведённом там с известной долей нежности. С работой, судя по отзыву начальницы, я справлялась хорошо, педагог я от Бога, претензий ко мне никаких не было в этом вопросе, дисциплина на высоком уровне, знания — тоже, творческие и оформительные способности приятным бонусом и премией в размере 1 тыс.р. сверх нормы. Поэтому — ждём тебя в сентябре. И дождутся, думаю! По моим самым грубым расчётам Санкт-Петербург более не недосягаемая мечта, а вполне достижимая цель, оформившаяся на горизонте. Нужно только найти либо литературу по истории, либо репетитора, и можно паковать вещички.
Таким образом, мне в очередной раз сказочно свезло! Не успела я выпуститься, а уже без особой суеты пригрела себе местечко. Вне конкурса, с уже знакомыми чудесными (!) коллегами, через дорогу от места проживания. Казалось бы, что может меня не устроить в сложившемся порядке вещей?
С Петей в итоге так и выяснилась дохлая кляча, которую стегать больше не имеет смысла. Мне до сих пор тяжело смириться с идеей, что на этом мы так и разойдёмся как в море корабли. Я уверена, мы были друг другу опорой и поддержкой в тёмные мгновения. Нам всегда было о чём поговорить. Полуночные звонки в "Россию" были предзнаменованием перемен к лучшему! — полагала я. И те дни, когда мы не ругались, мы проводили душевно до слёз. Ключевой момент — когда мы не ругались. Наверное, у нас в головах изначально были заложены разные понятия о том, что должны давать отношения. Я бы никогда не смогла выпроводить из мыслей того страха, что все свои ресурсы — как материальные, так и духовные — Петя до сих пор по привычке и по чувству отдаёт Юле, а вот чего он не отдаёт — так это себе отчёта в этом. Меня по-прежнему колотит в истерике, когда вспоминаю о дорогих встречах и знаках, которые я вынуждена для своего же блага оставить позади, но это всё временно. Как я когда-то давно, аж в 11-ом классе, мудро сказала: если действительно любишь человека, будь добр, уважай его выбор. Уважу на сей раз и не буду больше задаваться вопросами, что, как да почему. Мне казалось, что любви достаточно для того, чтобы сохранить дом, оказалось — показалось. Когда мне критически плохо, я по привычке тянусь к телефону, чтобы набрать его или черкнуть строчку, попросить о помощи, но уже понимаю, что наше общение, похоже, перевалило за срок годности. Интересы и стремления отныне слишком не совпадают, чтобы полагаться. Если в промежутках между работой и спортом хватает места только для неё, так тому и быть. Закроем этот вопрос. Я всеми силами стараюсь забыть последние два года как страшный сон. Всё, что принесли с собой Петя и Паша — это очень много слёз, смуты и тёмных красок в мои рисунки. К сожалению, это целиком и полностью моя вина, я могла не позволить этой дружбе почернеть, но теперь всё это никуда не годится. Тот символ, увиденный мною во время самой первой пьянки, так и превратился в обложку всего этого бедствия. Белый потолок, белый плинтус, белая занавеска. Что хотел сказать автор? Нарушенная простота, целостность, навек потерянная невинность. Я треснула и потемнела.
Лишившись Пети как центра моей Вселенной, я оказалась ровно там же, откуда он меня подобрал в декабре прошлого года: бессмысленность.
Да, у меня есть работа, да, у меня есть цель, к которой я иду, да, да, да, но во имя чего это всё? Я конечно всё сделаю, но зачем? К этим уже стандартным размышлениям в моём арсенале прибавились новые диковинные комплексы в духе того,
что мне противно оттого, что я больше не "лиственница", от того, что я вообще безмозглая и весьма вторичная по законам мира женщина. Причём теперь — порченая.
Что я больше не верю в любовь, ведь всё — плоть. Мне мерзко засматриваться на противоположный пол: всё, что я вижу в их образе — это олицетворение животной похоти. "Честная любовь не случается", и я была жестоко наказана за свою наивность.
Что я категорически не хочу семьи, поскольку дети ассоциируются у меня с непосильным грузом ответственности и отказом от собственной жизни, фактически — крестом на ней, а муж связан только с образом отца, со стороны которого в мать летели одни обвинения, оскорбления и домогательства, законом тактично обыгранные как "супружеский долг".
Что я обречена быть предельно печальным сухим человеком, находящим отдушину лишь в науке или искусстве.
Не такой я хотела быть и не такой я себя видела. По правде сказать, я уже несколько раз за последнюю неделю была на суицидальной грани. Т.е. эта возможность была настолько реальна и ощутима, что невоплотимой её делал только страх, чувство самосохранения. Скорбь родителей уже перестала работать стоп-краном. Потому что муки, которые я испытываю день ото дня, влача своё существование, уже становятся непереносимыми. Стыд оттого, что я настолько неприспособлена, что я не справляюсь и что так неистово нуждаюсь в посторонней помощи, давит меня вплоть до самоубийства. Панические атаки и истерики случаются каждый Божий день просто оттого, что мир не хочет меня здесь видеть, что я больное место на теле планеты. Я пью очень много успокоительных, чтобы по возможности блокировать ненужное, но получается из рук вон плохо.
Петя обещал быть рядом, пока я не уеду, провести меня через этот Ад прямиком до ворот в новую жизнь, во многом его патронство было для меня важнее других, чуть ли не единственно значимым. Я чётко помню ту картину, когда он дал мне своё слово.
Но, наверное, он его не сдержал. Потому что у него есть дела насущнее, чем няньчиться со бывшими подружками и их взятыми с потолка катастрофами, цунами в чашках с чаем. Он прав в том, что занимается обустройством своей собственной жизни, ведь если даже я сама, как владелица, на свою плюнула, кому ещё до неё есть дело, в общем-то?..
Я молюсь о спасении своей жалкой душонки, потому что одна я совершенно не справляюсь.
Что ж. К сожалению, не могу похвастаться тем, что мои многочисленные клятвы, мол, исправлюсь, стану жизнерадостной и лёгкой как пух от одуванчика, претворились в жизнь. За последние месяцы я успела стать мрачнее тучи и хлипче прутика. Вроде бы я не отчитывалась ни за один летний месяц, а между тем завтра уже начинается последний. За июнь и июль я сдала ГОСэкзамены, защитила диплом, забрала свои красненькие корочки из главного корпуса и умудрилась-так отработать месяц вожатой в детском оздоровительном центре"Россия", а именно — при лингвистическом клубе "Айрис", охватывающем преимущественно детей 14-ого мкр. Удивительно, что мои навязчивые идеи в конечном счёте так или иначе да выливаются в правду! Сколько лет я косилась на должность вожатого (правда, в "Костре"), так и попробовалась, судьба, видимо, подглядывает за нами изо всех щелей. Меня официально позвали на место преподавателя в этом клубе, и я скорее всего соглашусь на должность (одни плюсы! опыт работы по специальности, достойная з\п, расположение в 2 минутах ходьбы от дома — в университет ездить было и то накладнее!..). Справедливости ради отмечу, что лагерное время выдалось пусть и тяжёлым, но исключительно положительным в отношении впечатлений. По прошествии вот уже нескольких недель я вспоминаю о времени проведённом там с известной долей нежности. С работой, судя по отзыву начальницы, я справлялась хорошо, педагог я от Бога, претензий ко мне никаких не было в этом вопросе, дисциплина на высоком уровне, знания — тоже, творческие и оформительные способности приятным бонусом и премией в размере 1 тыс.р. сверх нормы. Поэтому — ждём тебя в сентябре. И дождутся, думаю! По моим самым грубым расчётам Санкт-Петербург более не недосягаемая мечта, а вполне достижимая цель, оформившаяся на горизонте. Нужно только найти либо литературу по истории, либо репетитора, и можно паковать вещички.
Таким образом, мне в очередной раз сказочно свезло! Не успела я выпуститься, а уже без особой суеты пригрела себе местечко. Вне конкурса, с уже знакомыми чудесными (!) коллегами, через дорогу от места проживания. Казалось бы, что может меня не устроить в сложившемся порядке вещей?
С Петей в итоге так и выяснилась дохлая кляча, которую стегать больше не имеет смысла. Мне до сих пор тяжело смириться с идеей, что на этом мы так и разойдёмся как в море корабли. Я уверена, мы были друг другу опорой и поддержкой в тёмные мгновения. Нам всегда было о чём поговорить. Полуночные звонки в "Россию" были предзнаменованием перемен к лучшему! — полагала я. И те дни, когда мы не ругались, мы проводили душевно до слёз. Ключевой момент — когда мы не ругались. Наверное, у нас в головах изначально были заложены разные понятия о том, что должны давать отношения. Я бы никогда не смогла выпроводить из мыслей того страха, что все свои ресурсы — как материальные, так и духовные — Петя до сих пор по привычке и по чувству отдаёт Юле, а вот чего он не отдаёт — так это себе отчёта в этом. Меня по-прежнему колотит в истерике, когда вспоминаю о дорогих встречах и знаках, которые я вынуждена для своего же блага оставить позади, но это всё временно. Как я когда-то давно, аж в 11-ом классе, мудро сказала: если действительно любишь человека, будь добр, уважай его выбор. Уважу на сей раз и не буду больше задаваться вопросами, что, как да почему. Мне казалось, что любви достаточно для того, чтобы сохранить дом, оказалось — показалось. Когда мне критически плохо, я по привычке тянусь к телефону, чтобы набрать его или черкнуть строчку, попросить о помощи, но уже понимаю, что наше общение, похоже, перевалило за срок годности. Интересы и стремления отныне слишком не совпадают, чтобы полагаться. Если в промежутках между работой и спортом хватает места только для неё, так тому и быть. Закроем этот вопрос. Я всеми силами стараюсь забыть последние два года как страшный сон. Всё, что принесли с собой Петя и Паша — это очень много слёз, смуты и тёмных красок в мои рисунки. К сожалению, это целиком и полностью моя вина, я могла не позволить этой дружбе почернеть, но теперь всё это никуда не годится. Тот символ, увиденный мною во время самой первой пьянки, так и превратился в обложку всего этого бедствия. Белый потолок, белый плинтус, белая занавеска. Что хотел сказать автор? Нарушенная простота, целостность, навек потерянная невинность. Я треснула и потемнела.
Лишившись Пети как центра моей Вселенной, я оказалась ровно там же, откуда он меня подобрал в декабре прошлого года: бессмысленность.
Да, у меня есть работа, да, у меня есть цель, к которой я иду, да, да, да, но во имя чего это всё? Я конечно всё сделаю, но зачем? К этим уже стандартным размышлениям в моём арсенале прибавились новые диковинные комплексы в духе того,
что мне противно оттого, что я больше не "лиственница", от того, что я вообще безмозглая и весьма вторичная по законам мира женщина. Причём теперь — порченая.
Что я больше не верю в любовь, ведь всё — плоть. Мне мерзко засматриваться на противоположный пол: всё, что я вижу в их образе — это олицетворение животной похоти. "Честная любовь не случается", и я была жестоко наказана за свою наивность.
Что я категорически не хочу семьи, поскольку дети ассоциируются у меня с непосильным грузом ответственности и отказом от собственной жизни, фактически — крестом на ней, а муж связан только с образом отца, со стороны которого в мать летели одни обвинения, оскорбления и домогательства, законом тактично обыгранные как "супружеский долг".
Что я обречена быть предельно печальным сухим человеком, находящим отдушину лишь в науке или искусстве.
Не такой я хотела быть и не такой я себя видела. По правде сказать, я уже несколько раз за последнюю неделю была на суицидальной грани. Т.е. эта возможность была настолько реальна и ощутима, что невоплотимой её делал только страх, чувство самосохранения. Скорбь родителей уже перестала работать стоп-краном. Потому что муки, которые я испытываю день ото дня, влача своё существование, уже становятся непереносимыми. Стыд оттого, что я настолько неприспособлена, что я не справляюсь и что так неистово нуждаюсь в посторонней помощи, давит меня вплоть до самоубийства. Панические атаки и истерики случаются каждый Божий день просто оттого, что мир не хочет меня здесь видеть, что я больное место на теле планеты. Я пью очень много успокоительных, чтобы по возможности блокировать ненужное, но получается из рук вон плохо.
Петя обещал быть рядом, пока я не уеду, провести меня через этот Ад прямиком до ворот в новую жизнь, во многом его патронство было для меня важнее других, чуть ли не единственно значимым. Я чётко помню ту картину, когда он дал мне своё слово.
Но, наверное, он его не сдержал. Потому что у него есть дела насущнее, чем няньчиться со бывшими подружками и их взятыми с потолка катастрофами, цунами в чашках с чаем. Он прав в том, что занимается обустройством своей собственной жизни, ведь если даже я сама, как владелица, на свою плюнула, кому ещё до неё есть дело, в общем-то?..
Я молюсь о спасении своей жалкой душонки, потому что одна я совершенно не справляюсь.
суббота, 13 июня 2015
Вот ради этого и стоит жить!
Ради кофточки с ламами, креветки из трубочки и рыбки с лимончиком.
Ради кофточки с ламами, креветки из трубочки и рыбки с лимончиком.
a yokel (n) = a redneck — деревенщина, мужлан, неотёсанный парень;
a brawl (n) — шумная ссора, скандал, перебранка, уличная драка, стычка;
a brigand (n) — разбойник, бандит;
a caper (n) — "дело", воровство, грабёж, кража;
a heist (n) — вороство, грабёж, кража;
an indentured man (n) — человек в кабале, повязанный договором (хозяин-раб);
a brainpan (n) — череп, черепная коробка;
superior forces\numbers (n) — превосходящие силы, численные перевес;
re-enactment (n) — возобновление старого закона, восстановление, проигрыш события;
local colour (n) — местный колорит (подробности быта, особенности говора, пейзажа, характерные для местности, в которой происходит действие в художественном произведении);
a fuzzy-wuzzy (n) — "кучерявая голова" (о чёрном африканце);
a heathen (n) — язычник, варвар, дикарь, неуч, невежда;
fancible (adj) — сексуально привлекательный;
cuddly (adj) — ласковый, приятный, привлекательный, аппетитный (обычно о женщине);
crotchety (adj) — причудливый, капризный, раздражительный, сердитый, брюзгливый, с причудами, странностями, своенравный;
whimsical (adj) — прихотливый, фантастический, причудливый, эксцентричный, необычный, капризный;
cogent (adj) — убедительный, неоспоримый, обоснованный;
inbred (adj) — врождённый, природный;
to call smth even (v) — расквитаться;
to give an earful (v) — устроить нагоняй, высказать;
in charge (adv) — за главного;
aplenty (adv) — в большом количстве, изобилии, предостаточно;
in thrall (adv) — в восхищении.
Neither fish nor fowl. = Ни рыба ни мясо.
Sticks and stones may break my bones but words will never hurt me. = Палками и камнями можно поломать мне кости, но слова мне боли никогда не причинят.
Need a weave on that. = Нужно наложить шов. to get weaving on smth (v) — начать упорно работать над чем-то;
Mal =Bad (in latin).
Hands of blue. Two by two.
Drunks are so cute.
I am thinking you weren't burdened with an overabundance of schooling.
Won't this put him in more or less a killing mood?..
a brawl (n) — шумная ссора, скандал, перебранка, уличная драка, стычка;
a brigand (n) — разбойник, бандит;
a caper (n) — "дело", воровство, грабёж, кража;
a heist (n) — вороство, грабёж, кража;
an indentured man (n) — человек в кабале, повязанный договором (хозяин-раб);
a brainpan (n) — череп, черепная коробка;
superior forces\numbers (n) — превосходящие силы, численные перевес;
re-enactment (n) — возобновление старого закона, восстановление, проигрыш события;
local colour (n) — местный колорит (подробности быта, особенности говора, пейзажа, характерные для местности, в которой происходит действие в художественном произведении);
a fuzzy-wuzzy (n) — "кучерявая голова" (о чёрном африканце);
a heathen (n) — язычник, варвар, дикарь, неуч, невежда;
fancible (adj) — сексуально привлекательный;
cuddly (adj) — ласковый, приятный, привлекательный, аппетитный (обычно о женщине);
crotchety (adj) — причудливый, капризный, раздражительный, сердитый, брюзгливый, с причудами, странностями, своенравный;
whimsical (adj) — прихотливый, фантастический, причудливый, эксцентричный, необычный, капризный;
cogent (adj) — убедительный, неоспоримый, обоснованный;
inbred (adj) — врождённый, природный;
to call smth even (v) — расквитаться;
to give an earful (v) — устроить нагоняй, высказать;
in charge (adv) — за главного;
aplenty (adv) — в большом количстве, изобилии, предостаточно;
in thrall (adv) — в восхищении.
Neither fish nor fowl. = Ни рыба ни мясо.
Sticks and stones may break my bones but words will never hurt me. = Палками и камнями можно поломать мне кости, но слова мне боли никогда не причинят.
Need a weave on that. = Нужно наложить шов. to get weaving on smth (v) — начать упорно работать над чем-то;
Mal =Bad (in latin).
Hands of blue. Two by two.
Drunks are so cute.
I am thinking you weren't burdened with an overabundance of schooling.
Won't this put him in more or less a killing mood?..
